Федеральная антимонопольная служба (ФАС) заподозрила поставщиков лекарств, в том числе от гепатитов B и C, в участии в глобальном картельном сговоре на торгах с общей суммой контрактов более чем в 700 млн. руб. В настоящее время ФАС ведёт расследование. Об этом информировали Правительство, а Министерству здравоохранения РФ было дано поручение разобраться в ситуации. «Но результатов я пока, честно говоря, от работы Минздрава в этой части не вижу. Становится все хуже, хуже и хуже», — сообщил глава управления по борьбе с картелями ФАС Андрей Тенишев. Информация о наличии признаков картеля поступила в ФАС от фонда «За честные закупки» ОНФ.
Также Московское УФАС вскрыла несколько картелей: на 73 аукционах с начальной ценой контракта (НМЦК) 80 млн. руб. (ЗАО «СИА Интернейшнл ЛТД» и ООО «Торговый дом»); на 15 аукционах с НМЦК 100 млн. руб. (ООО «НЕЙРО-Н» и ООО «ВитаМед»); также подозревают ООО «БСС» и ООО «Инициатива» в участии в картеле на 11 аукционах с НМЦК 100 млн. руб.
«Действия картелей на фармацевтических рынках приводят к созданию дополнительных барьеров входа на рынок, поддержанию необоснованно высоких цен, снижению уровня обеспечения населения необходимыми лекарственными препаратами, что недопустимо в отрасли, имеющей стратегическое значение для государства», — отметила заместитель начальника управления по борьбе с картелями ФАС Ольга Франскевич.
Мы приветствуем активизацию деятельности ФАС по выявлению нарушений на торгах, но хочется отметить, что пока ситуация оставляет желать лучшего. Согласно данным судебной статистики, свыше 60% решений ФАС по статье 11 (картели и другие антиконкурентные соглашения) 135-ФЗ отменяются арбитражными судами. По сути, это означает, что до 2/3 антикартельной деятельности ФАС носит незаконный характер. Так, только в период (8-16.02.2016) Верховный суд РФ признал незаконными дела ФАС в отношении ЗАО «Аргус-Спектр», пангасиуса и норвежской рыбы.
Согласно нашим исследованиям, (к аналогичным выводам пришли эксперты РАНХиГС и «Деловая Россия»), свыше 60% дел ФАС по указанной статье возбуждены против субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП). По сути, это означает, что до 2/3 антикартельной деятельности ФАС препятствует, а не содействует развитию конкуренции, поскольку от преследования МСП явным или косвенным образом выигрывает крупный бизнес. Экспертами неоднократно отмечалось, что в решениях ФАС по картельным делам почти полностью отсутствуют экономические доказательства существования картеля, отсутствуют стандарты доказывания этих дел.
Согласно данным Счетной палаты, собираемость штрафов по указанной деятельности ФАС составляет 16%. По сути, это означает не только крайне низкую эффективность антикартельной деятельности, ведущую к потерям бюджета, но колоссальную коррупциогенность и отсутствие должного контроля со стороны руководства ФАС за надлежащей выплатой штрафов нарушителями антимонопольного законодательства. Например, согласно данным ФАС за период с 01.07.2013 по 30.06.2014 размер наложенных штрафов по картелям на строительном рынке составил 87 млн. руб. (начисленных – существенно меньше), что эквивалентно стоимости одной квартиры в Москве. Экспертами целого ряда отраслей открыто заявлялось, что знаковые дела ФАС носят «заказной« характер.
Примечательно, что в действующей редакции статьи 4 135-ФЗ «Основные понятия, используемые в настоящем федеральном законе» отсутствует определение картеля[1], что ставит под сомнение законность антикартельной деятельности вообще. При том, что Россия остается практически единственной страной континентального права, в которой существует уголовная ответственность за картели, помимо административной.
В ходе дискуссий вокруг т.н. «четвертого антимонопольного пакета» (Федеральный закон от 05.10.2015 N 275-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации», вступил в силу 06.01.2016) предпринимательские объединения, Министерство экономического развития Российской Федерации, Экспертный совет при Правительстве РФ, и другие представители научного сообщества, вносили предложения о введении четкого и недвусмысленного понятия «картель», а также выведения из под антимонопольного контроля соглашений субъектов МСП. Но такое предложение принято не было.
Отсутствие законодательного определения понятия «картель», стандартов доказывания картельных дел приводит к правовому нигилизму сотрудников Управления по борьбе с картелями. Преследуются соглашения, которые по своей экономической сути картелями не являются. Это препятствует развитию горизонтальных связей отечественного бизнеса, созданию кооперационных цепочек, диверсификации нашей экономики и повышения роли секторов с высокой добавленной стоимостью. В то же время, реальные нарушители, поделившие рынок, уходят от ответственности. По оценкам МГУ им. М.В. Ломоносова, ежегодные потери российской экономики от этих двух факторов составляют 2,5% ВВП.
Ситуация с картелями резко контрастирует с другими направлениями деятельности ФАС. Так, например, по пресечению недобросовестной конкуренции (статья 14 135-ФЗ) доля дел, проигранных ФАС в суде на протяжении последних 10 лет составляет около 5%. А собираемость штрафов – до 90%. В развитых странах и странах БРИКС, практически все картели выявлены благодаря действию программы освобождения от ответственности компании, первой сообщившей о картеле. Это экономит ресурсы на анализ материалов и сбор доказательств. А антимонопольные органы все больше концентрируются на пресечении сговоров на торгах, что также позволяет экономить бюджетные средства, выделяемые на госзакупки. В России же пока не удалось обеспечить доверие к программе освобождения от ответственности первому сообщившему о картеле.
[1] Слово «картель» появляется только в ст. 11 135-ФЗ, т.е. по сути картель определяется через его признаки.
