**TO GO WITH STORY TITLED BRAZIL COPYING THE CURE**Workers at the Laboratorio Cristalia package generic drugs at the firm's factory in the town of Itapira, 108 miles northwest of Sao Paulo, Brazil on Friday Sept. 5, 2003. In three decades, Laboratorio Cristalia has grown from a tiny company making one cloned anti-hyperactivity medication to a firm with 1,200 workers churning out 150 drugs. Now Cristalia and its competitors are trying to figure out how they can profit from the World Trade Organization'srecent agreement allowing impoverished nations to bypass big pharmaceutical companies and import copied patented medicines needed to fight killer diseases.(AP Photo/Alexandre Meneghini)

Руководитель Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент) Григорий Ивлиев в письме замруководителю Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Андрею Цыганову раскритиковал поправки ФАС в ст. 1360 ГК РФ, признав новый механизм изъятия интеллектуальной собственности на медицинские препараты без согласия правообладателя избыточным и наносящим вред инвестиционному климату в России, так как вопросы, связанные с защитой интеллектуальной собственности, весьма чувствительны для международного рынка при реализации инвестиционных проектов. Тем более, по словам Ивлиева, сейчас нет возможности разграничить законное и незаконное применение предложенного ФАС механизма, что в свою очередь создаст правовую неопределенность и предпосылки для произвольного толкования норм. Также позицию Роспатента поддерживают и эксперты, считая, что подобный механизм отпугнёт иностранные фармкомпании от российского рынка на котором они хотели бы выпускать свои препараты.

В соответствии с поправками, Правительство могло бы получить право на использование изобретений, промышленных образцов без согласия правообладателя в интересах здоровья нации, лишив тем самым фармкомпании исключительных прав на их препараты. Исходя из этого зачем иностранным компаниям рисковать, выпуская на российский рынок новый препарат, которого они могут через несколько дней лишиться, не имея возможности повлиять на этот процесс. Сегодня такое возможно только в интересах обороноспособности страны.

Эксперты отмечают, что и сейчас есть возможность через суд получить лицензию на тот или иной фармпрепарат. А ФАС предлагает передать принятие решения в Правительственную комиссию.

По словам представителя НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента, нормы, предложенные ФАС, необходимы, но с ними нужно бережно обращаться. В том случае если применение норм не является сведением счетов с бизнесом, а только в интересах здоровья, то такие меры допустимы в редких и исключительных случаях.

Отметим, что на сегодняшний день патент на лекарственное средство действует в течение 20 лет, когда патентообладатели имеют исключительные права на производство препаратов, а также могут уступать свои права путем заключения лицензионных соглашений. Имея исключительные права на изобретения фармкомпании могут окупить свои расходы на исследования.

Напомним, что предложение ФАС (и уже далеко не в первый раз) разработано в интересах транснациональных корпораций. Представляем мнения представителей отечественных компаний IT и фармидустрии о предложении ФАС:

Александр Чачава,  управляющий партнер венчурного фонда Leta Capital: Жаль, что государство делает все, чтобы задушить и вынудить покинуть российский рынок российских же разработчиков. 

Иннокентий Белоцкий, CFO стартапа Bright Box (мобильные и веб-технологии): За прошлый год в России было подано в 30 раз меньше патентных заявок, чем в Китае.  Это очередная законодательная инициатива, которая вбивает гвоздь в гроб развития инновационной экономики России.

Алексей Ремез, основатель UNIM (сервис дистанционной онкологической диагностики): В ситуации, когда российский рынок онкологических препаратов из перспективного и быстрорастущего уже превратился в рынок падающий, подобные меры могут привести к тому, что новейшие препараты, не будут регистрироваться на российском рынке. Заменить их качественными отечественными препаратами будет, мягко говоря, непросто.

Юрий Стебунов, научный сотрудник  лаборатории нанооптики и плазмоники МФТИ (разработчик биосенсоров): С точки зрения тех, кто имеет патенты на технологии, такой закон сильно снизит привлекательность проекта для инвесторов (для них патенты — нематериальный актив, который вносит вклад в стоимость бизнеса), а также понизит мотивацию предпринимателя самому вкладываться в проект.

Александр Бервено, основатель компании «Сорбенты Кузбасса» (исследования углеродных пористых материалов): Подобная мера позволит крупным компаниям и госкорпорациям ущемлять права инновационных компаний и производителей, которые только выводят товар на рынок. Если учесть перспективы лоббирования и возможность коррупционной составляющей, это нововведение от ФАС может привести к переделу рынков новых товаров.

Сергей Егоров, адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро ЕМПП: Фактически мы имеем дело с государственным рейдерством — раньше все так называли деятельность налоговых органов, теперь же это может прийти и в сферу регулирования интеллектуальных прав.

Андрей Семенов, основатель компании «СупраГен» (производство и продажи лекарств): Пропадает сам принцип интеллектуальной собственности, частных инвестиций и частной собственности.

Анжелика Рогачева, директор по инвестициям венчурного фонда Bright Capital: Если такой закон примут, то формулировки, скорее всего, окажутся максимально расплывчатыми, и этим запросто смогут воспользоваться и государство, и конкуренты. 

Михаил Буховцев,  основатель стартапа «Мультикубик» (разработка и продажа детских портативных кинотеатров): Решение приведет к тому, что  компании  будут стараться избегать регистрации патента в России (а российские компании обязаны сначала подавать заявку в Роспатент и только потом — в, например, Патентное ведомство США) и запускать патенты в других странах на свои юридические  лица, зарегистрированные за рубежом.