Ведущий программы об экономике youtube-канала Навальный-live и де факто главный экономический советник оппозиционера Владимир Милов порассуждал почему дорожают лекарства в России. Правда, из 75-минутной передачи с указанным названием первые 40 мин были посвящены блокировке счетов Алексея Навального и его команды (в нынешних условиях действительно похоже скорее на политическое преследование, чем на борьбу с отмыванием денег), поэтому заявленную тему начинаем смотреть только с 39:40.
Признавая некоторые успехи в росте доли отечественных лекарств на рынке с 23% в 2012 г. до 31% в 2019 г., Милов отмечает, что власть и Владимир Путин ничего не сделали за 20 лет правления для импортозамещения в этой важной сфере. Отчасти можно согласиться, что разворот от сырьевой модели начался с опозданием, в т.ч. и в этой сфере (например, в начале 2000-х гг, когда Милов работал в команде Германа Грефа и в статусе замминистра энергетики проводил через Думу реформу отрасли по Чубайсу, об отказе от сырьевой модели совсем не думали). Кстати, зависимость от импорта лекарств началась еще в советские годы, последние активно закупались и в странах СЭВ, где целенаправленно, в т.ч. при поддержке Советского Союза, создавалось фармпроизводство.
Главной причиной роста цен команда Навального видит в монополизме российского рынка лекарств. Исходя из нижеприведенных данных
Милов делает 2 вывода:
1) сами ничего не можем производить
2) отрасль монополизирована, причем близкими к семье Голиковой-Христенко компанией «Фармстандарт».
Но эти выводы явно противоречат друг другу! Что-нибудь одно – или все закупаем у иностранной фармы, либо все монополизировал отечественный АО «ОТИСИФАРМ» (ФАРМСТАНДАРТ). Более того, оба эти вывода не совсем соответствуют действительности, ведь выше сам Милов ссылался на статистику о росте доли отечественного производства до 31%. Кстати, некоторые из указанных иностранных фармкомпаний уже локализовали производство в России, например французские Sanofi и Servier, израильская Teva и т.д.)
Во-вторых, даже беглого взгляда на картинку достаточно, чтобы понять – никакой монополизации отрасли нет. У крупнейшей компании доля рынка 5,4%, у занимающей 2 место Bayer – 4,4%, далее 8 компаний с долями от 2,5% до 4%. Конечно, можно найти монополизацию на уровне отдельных препаратов, но этого более глубокого анализа не представлено.
В качестве наглядного свидетельства монополизации со стороны треклятого «Фармстандарта» демонстрируется слайд
где за 2019 г. российские препараты дорожали почти в 2 раза быстрее импортных (8,1% против 4.4% увеличения цен. Но при этом упускается из виду, что российские препараты примерно в 4 раза дешевле импортных, то есть рост в абсолютном выражении примерно в 2 раза меньше. Российские препараты работают в более простых нишах, лекарств «повседневного спроса» там эластичность спроса ниже, отсюда и более высокий темп роста цен.
В течение передачи лидер российского рынка «ФАРМСТАНДАРТ» постоянно поминается недобрым словом. Но если Россия хочет перестать быть сырьевым придатком, ей нужны представители в «биг-фарме». Возьмем любую развитую страну – за исключением США с ее колоссальным рынком лекарственных препаратов, как правило есть один-максимум 2 национальных чемпионов, входящих в биг фарму. Пока даже нашим крупнейшим фармкомпаниям до мировых лидеров далеко, но нам нужны национальные чемпионы в этой высокотехнологичной сфере, способные осуществлять масштабные вложения в НИОКР, равно как и кластеры средних и малых компаний. Мимоходом Милов помянул недобрым словом не только «Фармстандарт», но и «Мираторг» и Суперджет, то есть и другие несырьевые компании, зато наши действия наших нефтяников заслужили похвал. Неужели в «прекрасной России будущего» нашей стране отведена роль исключительно сырьевого придатка?
Похвалу Милова заслужили государственные нефтяные компании за отказ от сделки с ОПЕК по снижению добычи. Именно это привело к обвалу нефтяных цен и курса рубля, за которым неминуемо последует рост цен на импортные лекарства. Эксперты уже давно отмечают, что антикоррупционные расследования и иные действия команды Навального волей или неволей подыгрывают главе «Роснефти» Игорю Сечину. А Игорь Артемьев давно считается его протеже. Интересный треугольник получается.
Ведь если нефтяные компании заслужили похвалу Милова мимоходом, то на Федеральную антимонопольную службу (ФАС) просыпался просто поток комплиментов. Ведомство Артемьева и вовремя возбудило дело против ненавистного «Фармстандарта» за рекламу о коронавирусе, и постоянно раскрывает картельные сговоры на фармрынке.
Вот здесь опять подмена понятий. Почему-то экономист Навального не сообщает, что дело ФАС против крупнейших производителей закончилось ничем. Да и с дистрибьюцией (где монополизация выше, чем в аптеках, здесь мы с Миловым полностью согласны) ФАС не особо разбирается. А вот где картельных дел действительно много, так это по госзакупкам лекарств, и 95% — против малого и микробизнеса, использующих для участия в аукционах один IP-адрес. Таким способом МСП зачастую минимизирует издержки участия в кривой и противоречащей мировому опыту системе госзакупок, созданной самой ФАС.
И если уже говорить о росте цен на лекарства, то главной причиной является созданная ФАС система госзакупок с противоречащим мировому опыту аукционным креном. Как проходят закупки лекарств? Больницам и врачам, в т.ч. заслуженным светилам науки ФАС запретила закупать те лекарства, которые они считают нужными и эффективными (запрет на использование торгового наименования, можно указывать лишь международное непатентованное наименование – МНН). Потому что ФАС считают врачей жуликами и ворами (видимо, по себе судят). В результате, устраиваются торги по цене между разными препаратами – высоко- и низкоэффективным, с заведомой победой последнего. Более того, при созданной ФАС схеме за дешевый неэффективный препарат идет переплата, ведь чиновник назначает начальную цену после рассылки запросов о коммерческих предложениях нескольким компаниям. Допустим, он получил 3 ответа, что у одной компании препарат стоит 1000 руб.. у второй – 800 руб., у третьей — 300 руб. Установив начальную цену путем среднего арифметического в 700 руб., чиновник начинает аукцион. Первые 2 компании очевидно не будут снижать цену себе в убыток, зато третья выставит 600 руб. Чиновник отрапортует в ФАС о снижении цены на 15% в ходе аукциона, но на самом деле он переплатил за некачественный препарат в 2 раза! А если речь идет о тяжелых заболеваниях, то закупка некачественного препарата таким способом – это не только растрата бюджетных средств, но и угроза жизни и здоровью пациентов, поскольку некачественные препараты могут иметь побочные последствия или вообще не излечивать. Почему бы Алексею Навальному не провести антикоррупционное расследование по повод этой аферы с госбюджетом, придуманной ФАС?
Постоянное упоминание картелей и необходимости с ними бороться льет воду на мельницу ФАС, которая сейчас проталкивает пакет антикартельных законопроектов, которые иначе как экономической диверсией не назовешь. С настоящими картелями ФАС, как мы неоднократно указывали, вообще не борется, зато называет картелями производственную кооперацию или обычную бизнес-практику. А законопроект предусматривает превращение ФАС в силовое суперведомство с правом на обыски (выемки) и прослушку (персональные данные), что в наших условиях, помноженных на несменяемость и безнаказанность Артемьева и его команды означает рост коррупции. А ведь ФАС и так уже занимает 1 место по опросам предпринимателей среди самых коррумпированных органов власти. Почему же канал главного антикоррупционера льет воду на мельницу коррупциогенного законопроекта ФАС?
