Премия памяти Альфреда Нобеля по экономике за 2020 год присуждена американским ученым Полу Милгрому и Роберту Уилсону за вклад в теорию аукционов. По традиции премия вручается не за самые последние достижения — их работы были начаты еще в 1970-80 х гг. Примерно в то же время, но особенно с 1990-х гг. выводы из их работ стали широко применяться на практике.
Этот факт в нашей стране, ставшей мировым лидером по использованию аукционов в госзакупках (некоторые эксперты даже говорят об аукционном крене в системе госзакупок РФ) заслуживает особого внимания.
Но при внимательном рассмотрении оказывается, что новоиспеченные нобелевские лауреаты анализировали и проповедовали совсем не те аукционы, которые были внедрены в систему госзакупок РФ при самом активном участии Федеральной антимонопольной службы (ФАС)
Благодаря теориям Милгрома и Уилсона аукционы стали активно использоваться при реализации участков недр, радиочастот, электроэнергии, финансовых инструментов и т.д. Все шире стали использовать аукционы в электронной коммерции (e-commerce) — возрастающая ее важность могла стать решающей для присуждения нобелевской премии теоретикам аукционов.
Видно, что во всех вышеупомянутых случаях речь идет об аукционах на продажу чего-либо. То есть аукцион проводит продавец товара или объекта прав. А за получение последних на аукционе с понижением или повышением цены соревнуются покупатели.
Но в пресловутом №44-ФЗ речь идет об аукционах, организованных гос- или муниципальным заказчиком, то есть покупателем, соревноваться по цене предлагается поставщикам товара или услуги. А это совсем другая история. Более того, аукционы, организованные покупателем и аукционами называть неверно, корректнее называть их редукционами.
Организатор аукциона-покупатель, в отличие от продавца, товаром не обладает, и вынужден подробно описать все его неценовые характеристики в техническом задании. А это не только временные и финансовые издержки, это риски, которые ведут к порочной дилемме заказчика. Ведь его по сути загоняют в выбор из двух зол — либо потратить время, силы, нервы и попытаться написать ТЗ самому с большим риском ошибиться и получить на «выходе» поставщика некачественного товара. Либо обратиться за «помощью» в подготовке ТЗ, которая очевидно может быть оказана потенциальным продавцом. То есть заточки документации, коррупция, откаты и т.д.
Более того, покупатель-госзаказчик вынужден при аукционе установить начальную цену. Что для него-покупателя часто бывает затруднительно, существуют большие риски как ее сильного занижения, так и сильного завышения относительно рыночной. И опять коррупционные риски. Например, известна схема, позволяюшая коррупционерам осваивать миллиарды бюджетных средств, выделенных на закупку лекарств: для определения начальной цены недобросовестный чиновник шлет запросы трем поставщикам. Получая у первого цену, предположим, 1 тыс. руб. за лекарство, у второго — 800 руб., а у третьего — 300 руб., он устанавливает начальную цену как среднее арифметическое, то есть 700 руб. На торгах первые 2 поставщика либо не участвуют, либо не снижают цену, а третий назначает цену в 600 руб. и становится победителем. Чиновник рапортует контролерам о 15% снижении цены в ходе аукциона, но в реальности но купил самый дешевый (а вероятно и самый некачественный и с побочными последствиями) препарат в 2 раза дороже.
Ладно бы еще, торги в форме аукциона на покупку устраивались между поставщиками идентичных товаров. Но ФАС как будто специально пресекает такие формы закупочных аукционов, которые могли бы иметь хоть какой-то смысл. Указание на конкретную марку товара или торговое наименование ФАС считает нарушением. Госзакупки лекарств должны с подачи ФАС осуществляться в основном по международным непатентованным наименованиям (МНН) — то есть на торги выставляются как условно дорогие препараты, так и их более дешевые аналоги, что и позволяет осуществлять вышеописанную коррупционную схему. Кстати, в некоторых случаях можно было бы устроить торги между дорогими препаратами и более дешевыми аналогами, но не в форме аукциона, где заведомо победит последний, а в форме конкурса, где эти препараты можно корректно оценить по соотношению цена-качество.
Таким образом, Игорю Артемьеву, его заместителям Андрею Цариковскому и Михаилу Евраеву, его агенту в Минфине Татьяне Демидовой и другим создателям аукционного крена в системе госзакупок РФ вряд ли стоит считать себя сопричастными нобелевке по экономике за 2020 год. В лучшем случае, их «открытия» и «новации» по навязыванию закупочных аукционов на сложные товары, работы, услуги, могут быть достойными Шнобелевской премии. Или государственных наград наших геополитических конкурентов за разрушение экономики России.
Источник: BangkokPost.
