Выступая на круглом столе в Совете Федерации, заместитель министра экономического развития Илья Торосов предложил создать единый ресурс («маркет-плейс») для торгов по банкротству. По его мнению, это должно повысить прозрачность торгов, конкуренцию и увеличить возврат средств. Но практика создания нашим государством единых порталов, таких как единая информационная система (ЕИС) www.zakupki.gov.ru или ГИС ЖКХ показывает, что к они, как любая госмонополия, работают не очень эффективно, вызывают нарекания пользователей по широкому кругу вопросов от технических сбоев до проблем с поиском. Также на них расходуются огромные бюджетные средства (сколько на ЕИС, мы даже не знаем), видимо, не обходится без личного обогащения чиновников, отвечающих за «единые порталы».
Другое предложение Торосова, по мнению участников рынка, свидетельствует о том, что он, к сожалению. стал инструментом в руках руководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Игоря Артемьева. Ведь Торосов предлагает перевести торги по банкротству на 8 «федеральных» электронных торговых площадок (ЭТП), причем только 3 из них обладают необходимым функционалом для «банкротных» торгов. В настоящее время торги по банкротству ведутся на 48 ЭТП, большая часть из которых являются субъектами малого бизнеса. Они как правило работают и на рынке коммерческих закупок, вложились в создание функционала, и, работая в бизнес-среде, адекватно реагируют на запросы потребителей, изменения конъюнктуры и технологические изменения.
Идею убить малые ЭТП и перевести на банкротные торги на 8 федеральных площадок, работающих с госказазом, в конце прошлого года озвучивал именно ФАС, руководство которой давно действует в интересах крупнейшей площадки — ЗАО «Сбербанк-АСТ». А теперь Торосов по сути транслирует давнюю мечту Артемьева.
Такое предложение по сути. убивает и саморегулируемые организации (СРО) малых ЭТП. Сложившаяся инфраструктура рынка будет перекроена (в настоящее время торги организуют арбитражные управляющие или юрлица-члены СРО, занимающихся проведением торгов). Разрушаются институты саморегулирования бизнеса, при том что Президент и Правительство неоднократно поддерживали идею СРО…
Кстати, масштаб сговоров и мошенничества в аукционах федеральных ЭТП по госзакупкам просто колоссальный, и ФАС это признает. Но почему-то решение проблемы перекладывается с больной головы на здоровую, ведь с переводом на федеральные ЭТП «вирусами» мошенничества и сговоров непременно будут заражены и аукционы по реализации имущества банкротов. При том, что ФАС ежегодно рассматривает порядка 100 тыс. жалоб по торгам на 8 федеральных ЭТП в рамках контроля госзакупок, за всё время работы было всего 3 жалобы, предписания по которым малыми площадками исполнены. Таким образом, утверждения ФАС, что банкротные торги проходят на ЭТП-однодневках с массой нарушений не соответствует действительности.
Нет ничего странного в том, что рынок торгов по банкротству с 48 ЭТП действует намного эффективней, вызывает меньше нареканий у потребителей, предоставляя им более качественные услуги, чем рынок торгов по госзакупкам с 8 ЭТП. На первом намного меньше мошенничества и сговоров, чем на втором. И ФАС как орган, призванный защищать конкуренцию, по идее должна предлагать открыть для всех 48 ЭТП по банкротству доступ к госзакупкам, а не наоборот.
Более того, если идея Торосова-Артемьева реализуется, то рынок торгов по банкротству будет монополизирован даже не восемью, а только тремя федеральными ЭТП, потому что только 3 из 8 имеют соответствующее программное обеспечение и опыт проведения подобных торгов. И вряд ли остальные 5 будут в нынешних условиях инвестировать в соответствующее программное обеспечение. То есть рост тарифов может быть весьма существенным (истории неизвестны случаи, когда бы монополизация приводила к снижению цен и выгод для потребителя), что ударит в первую очередь по мелким торгам. Ведь в ходе торгов по банкротству часто реализуется неликвидное малоценное имущество (подержанные авто, изношенное оборудование, старая мебель и т.д.
Нельзя проводить имущественные торги, полностью отгородившись от покупателя посредством ЭТП. Опять получается, что перевод торгов по банкротству только на 8 «федеральных» ЭТП в корне неверен. За 48 «малыми» ЭТП всегда стоит продавец (организатор торгов), который для их эффективности и для снятия риска последующего оспаривания сделки в виду введения покупателя в заблуждение обязан вступать в с ним в контакт, обеспечивая возможность физического ознакомления с имуществом, а также предпринимать широкий спектр действий, личных консультаций по презентации товара потенциальным приобретателям.
Что же касается нареканий Минфина (активы при банкротстве продаются в пять раз дешевле рыночной стоимости, и в результате кредиторы получают не более 5% задолженности), что зачастую это происходит по объективным причинам — из-за низкого спроса и высокой доли «контролируемых» банкротств. Исправить ситуацию может предложение Минэкономразвития, которое можно поддержать — проводить тоорги путем голландского аукциона, когда в отсутствие заявок цена понижается, но как только появились заявки, аукцион «разворачивается» и начинаются торги на повышение. Но некоторые, особо приближенные к регуляторам федеральные ЭТП ничего, кроме обратного аукциона по госзакупкам (нигде более в мире в таком ужасном виде не применяемого) не умеют. Зато многие из работающих в рыночных условиях «малых» ЭТП обладают разнообразным функционалом, и быстро адаптируются под новые требования.
