Генпрокуратура озаботилась борьбой с коррупцией при госзаказе. Соответствующий приказ был подписан генпрокурором Юрием Чайкой и разослан по профильным ведомствам для его исполнения. Минэкономразвития уже получило этот приказ. Также исполнять этот приказ будут Федеральная антимонопольная служба (ФАС), Минфин, ФСБ, Следственный комитет и МВД. Сроки исполнения до конца 2017 года. Сам приказ имеет отношение не только к госзаказу, но и закупки госкомпаний и естественных монополий также входят в его зону регулирования. Приказом обозначено внесение изменений в законодательство в части введения уголовной ответственности за нарушения при закупках, ведение проверок на аффилированность, раскрытие субподрядчиков и т.д. А также ведение совместных проверок по закупкам для нужд обороны, правоохранительной деятельности и иных нужд (Генпрокуратура, Минобороны, МВД, ФСБ, ФАС, Росфинмониторинг). Также предлагается введение в обиход такого понятия, как «конфликт интересов».
На данный момент конфликт интересов признается, когда сотрудник контрактной службы (член закупочной комиссии и т.д.) и владелец компании поставщика являются родственниками. Но оказывать влияние могут не только сотрудники, отвечающие за закупки, но и руководители регионов, органы контроля и т.д. В этом году количество закупочных процедур, проходящих закрытым способом, когда разрешён особый порядок выбора поставщика, значительно выросло. Также вырос процент закупок у единственного поставщика с 17,3 до 19,2%, без учета контракта на строительство керченского моста с начальной (максимальной) ценой контракта (НМЦК) с ценой в 228 млрд. руб.
По мнению представителей ФАС, увеличение списка лиц, которых можно привлечь к ответственности за конфликт интересов не является панацеей, но окажет положительный эффект. По мнению экспертного сообщества, сам факт того, что государство заговорило о коррупции в закупках и внесло соответствующие предложение о контроле в этой сфере это уже прогресс, учитывая, что интересы заказчиков и крупнейших поставщиков неразрывно связаны. При этом по мнению Фонда борьбы с коррупцией (ФБК), многие сейчас пишут о тех или иных случаях связи поставщиков и заказчиков, но контролирующий орган ФАС закрывает на это глаза.
Это очередная демонстрация провальной политики ФАС по контролю за закупками — создана система отрицательной селекции, не предотвращающей коррупцию. По нашему мнению, процедурный контроль за госзакупками со стороны ФАС бессмысленен и вот почему. Допустим, среднестатистический чиновник Иванов проводит два конкурса. На первый приходит два участника, и цена падает на 2%, на второй — 15, после жесткой конкурентной борьбы цена падает на 30%. По какому конкурсу больше обиженных и больше вероятность подать жалобу в ФАС? А имеет ли чиновник мотивацию выбрать совсем неадекватного поставщика? Чтобы сбежал с авансом, отравил детей в детсаду, построенная им школа рухнула через месяц? Это при контроле прокуратуры, при сложившейся системе, когда местные власти всегда и во всем будут виноваты? Скорее всего, он выберет «правильного» поставщика, но заложит свой интерес. Но в России контроль за ценами при государственном и муниципальном заказе практически отсутствует, а процедурный контроль — самый жесткий в мире. А вот в других странах давно поняли, что он не имеет смысла. Дальше больше, вот когда к сотруднику ФАС Петрову придет одна жалоба по первым конкурсам и 14 — по вторым, где он найдет «нарушения»? Очевидно по вторым, хотя реально по ним была конкуренция и экономия для бюджета в 15 раз больше. Принимая во внимание, что он ни за что не отвечает — не за здоровье детей, ни за надежность крыши школы. Он даже не понесет ответственности, если его решение по «сносу» торгов суд признает незаконным. А еще у него самая низкая зарплата из всех органов власти…
Мы проанализировали базу судебных решений ФАС по 44-ФЗ. В базу за 2014 г. вошли все (более 2,1 тыс.) закупки, по которым ФАС были выявлены нарушения, и соответствующие решения ФАС были оспорены в судах участниками торгов или заказчиками. По оспариваемым закупкам среднее число заявленных участников составило 3,7, а допущенных к торгам — 2,8. Снижение цены в среднем составило 15,3%. При этом, согласно данным Росстата в 2014 г., в среднем по закупкам в рамках 44-ФЗ в 2014 г., число участников составило 1,8, а снижение цены — 3,8%. Таким образом, оспариваемая закупка — как правило, более конкурентная и с существенно большим снижением цены. Анализ показал, что свыше 3/4 оспариваемых закупок имеют НМЦК <10 млн. руб. Закупки такого размера по международной практике относятся к мелким закупкам (в США 150 тыс. долл., в ЕС — 150 тыс. евро). При этом, 8,5% оспариваемых закупок имеют НМЦК <100 тыс. руб., несмотря на то, что согласно 44-ФЗ этот размер установлен для мелкой закупки. Это ведет к нерациональному использованию бюджетных средств, так как по расчетам НИУ-ВШЭ, издержки на администрирование мелких закупок в случае их проведения по формальным процедурам составляют 21% НМЦК. Очевидно, что эти издержки не перекрываются потенциальной экономией от конкуренции и снижения цены.
Нельзя согласиться с тезисом, что при контроле за мелкими закупками защищается малый бизнес. В торгах такого размера участвуют почти исключительно субъекты малого предпринимательства (СМП), поэтому решения о выявлении нарушений и пересмотр результатов таких закупок принимаются де факто в интересах одних СМП с ущемлением интересов других СМП. При этом, решения ФАС по свыше 40% оспариваемых закупок отменяются судами, что является высоким для решений органа государственной власти показателем. Перед ФАС стоит задача повышения качества и обоснованности решений, что невозможно без концентрации на крупных нарушениях и контроле за крупными закупками при отказе от контроля за мелкими.
